Сергей, Вы переселенец из Луганска, расскажите, в каком году Вам пришлось вынужденно покинуть свой родной город, насколько сложно было выезжать из оккупированной территории?
Впервые, из Луганска я выехал 4 июля 2014 года, в экспедицию на Волынь. Но в двадцатых числах июля мне снова пришлось возвращаться в родной город, чтобы забрать свою супругу, и уже 25 числа нам удалось выехать из оккупированной территории на поезде Луганск-Киев. К слову, до этого я работал в Крымском филиале института археологии, поэтому, можно сказать, что я дважды беженец. Вначале потерял работу в Крыму, а вскоре – и собственный дом. Странное чувство знаете ли.
Уже на полную мощь звучали обстрелы и летали снаряды. Все троллейбусные провода на тот момент были оборваны, добраться куда-либо можно было только на маршрутном такси. По железнодорожному вокзалу ходили вооруженные люди, которые безосновательно могли остановить любого. Поэтому, добираться до поезда было опасно и страшно, но в тех условиях, подобные чувства были нормальным явлением. Причем, на вокзале толпилось несметное количество людей, все бежали куда могли.
Начиная с 2014 года, Вы успели сменить не одно место жительства, где проживаете в данное время?
Приехав из Луганска в Киев, практически сразу же, мы с женой отправились к родственникам в Черкасскую область. Но, Вы же понимаете, нужно думать о будущем, о том, где нам будет лучше и комфортнее. Поэтому, со временем, поблагодарив родных за гостеприимство, мы с супругой отправились в Киевскую область. И вышло так, что мне пришлось отправиться завершать раскопки на Волынь. Впоследствии, мы прожили там целых два года. Но, жизнь все равно забрасывает нашу семью в Киев, и сейчас, мы снова живем в городе-герое.
С началом войны на Востоке Украины, что изменилось в Вашей работе и не изменили ли Вы ей? Чем занимается Ваша супруга?
Вряд ли я когда-нибудь смог бы изменить своей работе, так же как и она, мне, – говорит с улыбкой Сергей – я продолжаю работать в Институте археологии НАН Украины. С 2007 по 2014 год я также работал в институте археологии, только в Крымском филиале. Проводил раскопки в Крыму, писал отчеты, ездил домой отдыхать … Так продолжалось долгое время, пока не аннексировали Крым, лишив меня там любимой работы. Из-за чего я перевелся в Киев. Также, после оккупации Луганска, я не могу полноценно проводить исследования и на его территории. Мне пришлось, фактически поменять тему своих исследований. С моей супругой мы почти что коллеги. До войны она работала ведущим художником-оформителем в Луганском областном краеведческом музее, а сейчас она занимает должность художника-реставратора в Охранной археологической службе Украины.
Уже с детских лет я мечтал стать археологом, хотя родился я в обычной трудовой семье. Мама работала на швейной фабрике, папа был водителем. Я сам выбрал свою судьбу, и они некоторое время с трудом терпели мои поездки, но поддержали меня.
Наверняка, Вам, по долгу профессии, приходится довольно длительное время проводить в командировках, как Вашей семье удается справляться с временной разлукой? И можно ли назвать профессию археолога сезонной?
В командировках я провожу достаточно долгое время – с конца весны до начала декабря. К примеру, как раз сегодня я уезжаю на Луганщину, потом вернусь на время, и 9 сентября снова уеду, но уже в Ивано-Франковск, проводить исследования на территории Галичского заповедника. И так практически круглый год. Что касается сезонности, то с уверенностью могу сказать, что археология никоим образом не сезонная работа. Ведь, если это какой-либо инфраструктурный проект – кто-то трассы прокладывает или дома стоит, то археологи работают круглогодично. Научные же исследования проводятся, как правило, в период с последнего месяца весны до первого месяца осени. То есть, в теплое время года, когда можно разбить палатку и работать в более-менее комфортных условиях.
Наверняка, у археологов, как у представителей настолько интересной, насколько и важной профессии, есть особенности в работе?
Я бы скорее назвал это не особенностью, а важностью и сложностью. Важно следовать инструкции, методике, доносить информацию, полученную во время исследований до более широкого круга людей, для того, чтобы все знали, кто такой археолог и чем он занимается. Для этого пишутся статьи, научные публикации, книги, проводятся выставки, даются интервью … Я как археолог, всеми силами стараюсь принимать участие не только в практической стороне нашей профессии, но и, так сказать, научно-издательской. Мой вклад в развитие археологии измеряется десятками научных публикаций и ежегодными археологическими экспедициями. Что тут скажешь, в этом весь я.
Но по сегодняшний день, главная сложность нашей профессии заключается в поиске и нехватке источников финансирования.
Какие раскопки были самыми запоминающимися в Вашей жизни?
Так сразу трудно сказать, у меня все раскопки запоминающиеся. Сейчас вспоминаются раскопки в Туркмении, в пустыне Каракумы. Я бы с удовольствием поехал туда еще раз и не отказался бы пройтись по старым местам. Прекрасные раскопки Беловодских курганов Луганской области, с богатыми погребениями. Раскопки на Волыни, в Крыму, с которым особенно тесно связана моя деятельность. В целом, все раскопки по-своему запоминающиеся, а главное – каждая моя поездка результативная.
Моя специфика это каменный век – поиск стоянок или поселений эпохи камня, скажем так – неолита, мезолита, энеолита. Для меня всегда является интересным проследить, к примеру, где располагалось жилище, место для обработки кремня, где люди принимали пищу и так далее. Запоминающимся было неолитическое погребение в Кременском районе Луганщины – женский скелет, усыпанный охрой, а над черепом распологался еще один череп.
Насколько мне известно, общее количество археологов по Украине не превышает четыреста человек. С чем, на Ваш взгляд, связан такой низкий количественный показатель представителей этой специальности? Возможно, в наши дни, профессия археолога не является востребованной? Или, быть может, для того, чтобы стать археологом, человеку необходимо обладать какими-то определенными качествами, чего и не хватает современному потенциальному археологу?
Сейчас Украина переживает небольшой строительный бум, и дороги прокладываются, и города строятся, особенно Киев. Поэтому, что ни говори, а страна нуждается в специалистах данной профессии. В некоторых городах их достаточно большое количество, в некоторых – сказывается их нехватка, в том числе, что касается специалистов по определенным периодам, эпохи камня, к примеру. К тому же, основное количество археологов сосредоточено по крупным городам. Это Львов, Киев, Одесса, Харьков.
Возможно, кого-то отпугивает ошибочное мнение о том, что в нашей профессии нет карьерного роста, но он есть, и целиком и полностью, зависит исключительно от самого археолога, от того как он будет распоряжаться своими знаниями.
Что касается качеств, присущим археологу, то это, в первую очередь, неутомимая тяга к знаниям, надлежащее образование, постоянное самообразование и отменное физическое здоровье, без него никуда.
Наверняка, как и любой другой представитель Вашей профессии, за время раскопок, Вы мечтали найти что-то значимое, так ли это?
Каждый об этом мечтает, но не всегда выходит так, как нам хочется. Но, я считаю, что в моем случае, жаловаться на жизнь особо не стоит. Ведь то, что я находил – оно значимое, и материалы, которые писал – дают перспективные направления для дальнейших работ. К примеру, во время раскопок энеолитической стоянки на Южном берегу Крыма, было обнаружено и впоследствии датировано, зерно, благодаря чему удалось узнать о древнейших земледельцах Крыма. Таким же образом, удалось выяснить, когда появились первые земледельцы на Западе Украины.
Я никогда не сидел в кабинете, да и как, если ты – археолог. Я постоянно в поле, езжу, смотрю, изучаю. Хотя, есть, конечно, неплохие «кабинетные» ученые, которые сидят, детально изучают материалы, накопленные предшественниками в 40-50-х годах, и публикуют неплохие работы. Но, каждый сам решает, каким археологом ему быть – «кабинетным» или «полевым».
Залишити коментар